«Куда приводят мечты»
«Бойся своих желаний», – крутилось в голове Петра Алексеевича Волкова, пока его взгляд бегал по строчкам отчетов на экране. Еще недавно он вспоминал свой первый восход солнца на Марсе: крохотный диск неспешно выкатился из-за горизонта и осветил блеклой вспышкой черное небо над каменной пустыней. Тот рассвет не дарил счастье – он был неуютным, полным меланхолии и бесконечного одиночества. Тогда Петр решил для себя раз и навсегда: на Марсе нет места для инопланетной жизни, и в ее поисках он обязан полететь дальше, за Пояс астероидов.
© ООО "СПУТНИКС" | Изображение сгенерировано ИИ
Был дождливый вечер октября 2051 года. Одеяло серых облаков накрыло Москву, и Петру казалось, что из окон кабинета он снова видел мрачное марсианское небо. Больше года назад по нему пронеслась «Паллада» – первый корабль, оснащенный ядерным двигателем. Всего за три месяца он доставил в систему Юпитера зонд OrbiX для проверки безопасности межпланетной трассы. Следующее поколение зондов отправилось к крупнейшим лунам газового гиганта – Галлиевыми спутникам. Миссия переняла эстафету у Jupiter Icy Moons Explorer (сокращенно JUICE), межпланетной станции Европейского космического агентства, которая отправилась в систему Юпитера в 2023 году и изучала Ганимед, Европу, Каллисто и Ио почти 10 лет.
Туда, к ледяным просторам и загадочным глубинам Европы, тянуло Петра. Излучение ядерного двигателя на миг превратилось в луч надежды. Не за горами был день вылета пилотируемой миссии к спутникам Юпитера. И Петр Алексеевич, один из пяти первопроходцев на Марсе, возможно, первым найдет внеземную жизнь.
Начался конкурс претендентов на контракт по изучению планет за Поясом астероидов. Тут-то и оказалось, что не один Петр метил в первооткрыватели океана Европы. В конкурсе участвовала и автоматическая миссия: спутники, зонды, роботы под командованием искусственного интеллекта «Аврора» и ни одного человека на борту. Когда зонды OrbiX наконец-то прислали отчеты о состоянии окружающей среды лун Юпитера, наступил финальный этап соревнования. И свет надежды, что недавно так ярко сиял, мог обернуться для Петра очередным марсианским рассветом.
Кабинет наполнила вечерняя мгла, и только свет монитора освещал серьезное и усталое лицо Петра. Где-то пищали электронные замки, хлопали двери, по коридорам разносилось эхо шагов. Рабочие часы кончились, и здание погрузилось в сон. Петра дома ждали, но он не мог уйти. Штудируя бесконечные таблицы свежих данных о лунах, он пытался понять: надеяться ли ему на лучшее или начать подготовиться к худшему.
Вдруг тишину разрезал сигнал видео-вызова, и по комнате разлился хорошо поставленный и немного монотонный мужской голос:
– Добрый вечер, Петр Алексеевич. Не уделите мне минуту?
– Петр, все в порядке? Петр Алексеевич?
– Петя!
Кремово-белый свет. Незнакомые стены. Тело наполнила пустота. Чувство, которое ни с чем не спутаешь.
Петр Волков понял, что очнулся в невесомости.
Он неуклюже ощупал себя. На нем был комбинезон для работы в космосе: родной, темно-синий, он окутал его мягкой тканью. Грудь и талию перетянули ремни безопасности, прижимавшие к креслу. Знакомая щекотка пробежала по корням колыхавшихся в воздухе волос.
Петр привычным жестом потянулся к приборной панели, как вдруг чужая рука схватила его за локоть.
– Что вы делаете?
У Петра округлились глаза. Справа от него, в кресле, одетый в синий комбинезон, собранный и уверенный, как и всегда, сидел Степан Серов. Черты его лица были полны торжественного спокойствия. Из-под короткой челки цвета вороньего крыла Петра пытливо разглядывали пронзительные зеленые глаза.
– Да, Петь, точно все в порядке? – послышалось слева. – Обычно ты не кемаришь за штурвалом. Надо снять с тебя показатели – вдруг на человека так влияют радиационные пояса?
Петр ошарашенно оглянулся. В соседнем кресле сидел Леонид Марков, тоже в комбинезоне космонавта. Коричневые волосы, кое-где рано поседевшие, обрамляли его круглое лицо. Постоянное беспокойство отпечаталось в глубоких морщинах меж бровей и в водянистых голубых глазах, будто бы он был всегда готов либо бить, либо бежать.
– Леонид, это нелогично. Мы окружены надежной защитой корабля. От аппаратуры жилого модуля сейчас излучения больше, чем поступает извне.
– Не перечь медику! Первопроходцы должны фиксировать все!
Петр переводил взгляд с одного коллеги на другого. Храбрый капитан, бортинженер и умелый хирург снова сидели бок о бок в космическом корабле. Словно с их совместной экспедиции на Марс не прошло и года. Петра окружали старые перебранки: в одно ухо ему говорил монотонный баритон, в другое – эмоциональный фальцет.
«Где лобовой иллюминатор?» – он оглядел кремово-белые стены, по которым струились ручейки проводов. Вдруг Петр заметил, что прямо над креслами кабелей не было, а стена, переходившая в потолок, была выложена мелкой плиткой. Подобное ему однажды показали американцы в Музее космического шаттла, когда хвастались отреставрированным дном корабля. Но чтобы класть плитку внутри кабины… Он снова потянулся к панели: не мог же капитан со своего места управлять полетом вслепую?
– Предлагаете посмотреть, как мы входим в систему? – спросил Степан.
– Да, давайте убедимся, что мы не заблудились, – весело добавил Леонид. – Проверим, как в таких уровнях радиации работают камеры!
– Вы, наверное, еще не привыкли, что мы делегировали такие задачи? – Петр рассеяно кивнул, и Степан посмотрел на потолок. – Аврора, активируй, пожалуйста, обзор окружения!
«Конечно!» – разнесся по кораблю добрый и ужасно знакомый синтетический голос. Россыпь белых плиток вспыхнула, а затем медленно растаяла, как голограмма в фантастическом фильме. Свет в кабине притих, и перед космонавтами раскинулись просторы открытого космоса.
И прямо перед ними посреди бездонной черноты кружил оранжево-белый полосатый шар.
– Это… это же Юпитер! – воскликнул Петр Волков.
– Степан, какими судьбами? Сколько мы не виделись, лет десять?
Собеседник не включил камеру, и Петру Волкову оставалось только разглядывать квадрат аватарки. Время оставило свой след даже на стоическом лице Степана Серова. По его лицу разбежалась сетка морщинок. Комбинезон космонавта превратился в строгий деловой костюм с наградами на груди. Кажется, фото сделали на правительственной встрече. Петр знал, что после полета на Марс Степан оставил отряд космонавтов и смог высоко подняться по служебной лестнице. Ум, твердость воли и холодный расчет помогли ему за 10 лет забраться на такие высоты, о которых другие начальники могли только мечтать.
Снова вспыхнул значок микрофона:
– Петр Алексеевич, вы видели данные о лунах от зондов OrbiX?
– Да, только-только дочитал. Сложную же задачку поставил перед нами Юпитер, не спорю…
– Вы дошли до таблиц со средними значениями уровня излучения в районе Европы? – резко перебил его твердый голос Степана. – Вы уже знаете, как проход сквозь радиационные пояса может повлиять на работу атомного двигателя?
– Все в пределах нормы, – отрезал Петр. – Думаете, с последней автоматической миссии в этом районе что-то кардинально поменялось? Зонды лишь подтвердили наши догадки. С нынешними технологиями пилотируемому кораблю «Афина-Паллада» в системе Юпитера почти ничего не угрожает, если экипаж будет строго следовать инструкциям. Да по сравнению с этой миссией наш с вами полет на Марс был в сто раз опасней!
В воздухе повисла напряженная тишина.
– Ты так боишься за мою экспедицию, словно сам хочешь полететь, – усмехнулся Петр. – Я скорее поверю, что Леня Марков бросит лунную базу и рванет за Пояс астероидов, прежде чем ты снова залезешь в скафандр!
– Думайте, что хотите, – тяжело вздохнул Степан, – но сначала послушайте. У меня есть знакомые в комиссии и…
– Ты что-то знаешь? Есть новости?
Петр буквально почувствовал сквозь серый экран строгий пронизывающий взгляд зеленых глаз.
– Петя, пилотируемая «Афина-Паллада» ходит по грани. Слишком много непредсказуемых переменных. Гравитационные маневры, кольца вокруг Юпитера, толщина льда на Европе… А помнишь «радиационный феномен», который устроил сбой первому OrbiX?
– Нужны подтверждения и расчеты – открой мой проект, перечитай или, если хочешь, сам пересчитай. Еще раз повторяю: мы полетим к Европе и погрузимся в подледный океан. Это опасно? Да, но в той же степени, что и первые полеты на Марс или на Луну. Да я сам буду капитаном этой миссии! Подумай: у меня жена, дети. Стал бы я рисковать, если бы все не рассчитал?
– Я думал об этом с того дня, как увидел ваш доклад на конференции в Кабинде. И не я один, – Степан остановился и, немного погодя, продолжил, перейдя на шепот. – Знакомые в конкурсе проектов рассказали мне кое-что о составе комиссии. Она разделилась примерно поровну на три группы. Одни – сторонники автоматической миссии в систему Юпитера. Их аргументы ты слышал не раз. Вторые безоговорочно доверяют тебе. Они боятся, что в случае успеха автоматической миссии руководству придет в голову через пару лет свернуть все пилотируемые программы и передать освоение космоса в руки искусственного интеллекта. Поэтому эта группа готова поддержать твою авантюру…
– Авантюру? Не тебе судить, что из этого авантюра!
– Соглашусь, в состав комиссии я не вхожу. Но я оказался хорошим знакомым для многих из третьей группы. Назовем их неопределившимися: либо им нравятся обе миссии, либо не нравится никто. Сейчас этим людям нужен совет, мнение со стороны, чтобы принять взвешенное решение…
– Погоди, то есть можешь склонить их на мою сторону? – Петр не мог поверить в то, что слышал. – Но почему?
Степан заговорил еще тише, и его голос растерял весь свой холод:
– Недавно на закате я вдруг вспомнил наш полет на Марс. Тогда многие говорили, что это опасная затея и бесполезная трата денег. И в чем они были не правы? Сейчас ни новых экспедиций, ни марсианской базы в планах нет. Но мы все равно высадились на Марс и поняли, что нужно сделать, чтобы полететь туда снова. К тому же, мы получили массу знаний для освоения других планет. Может, в этом и был смысл? Может, с изобретением «Паллады» настало время для новой авантюры?
Вдруг его голосу вернулась былая твердость:
– Я не могу обещать вашей миссии победу, Петр Алексеевич, лишь некоторое улучшение шансов. Но только вам решать, насколько эта «игра стоит свеч». Времени мало. Жду ответ завтра. До связи.
Собеседник тут же отключился, оставив Петра наедине со звенящей тишиной кабинета. На экране появились сводки данных: уровни радиации, геология, состав атмосферы… Усталыми глазами Петр снова пробежался по таблицам, сверяя цифры в расчетах. «Все сходится, – нахмурился он. – Никаких сюрпризов ни для корабля, ни для экипажа».
– Так… Мы почти прилетели?
И правда, Петр умудрился заснуть, когда они входили сквозь радиационные пояса Юпитера. Кажется, в полудреме ему явился далекий вечер октября 2051 года. Когда, после недолгих раздумий, он все-таки воспользовался предложением Степана.
Воспоминания выстроились в ровный ряд. Месяц напряженных ожиданий. Праздник в квартире Волковых, когда комиссия признала пилотируемую миссию победителем. Годы летят один за другим. На глазах Петра корабль «Афина-Паллада» обрастает приборами и обшивкой. Для защиты экипажа отказываются от иллюминаторов в пользу передачи изображения с камер на умные панели. Его сын Михаил помогает интегрировать в системы корабля искусственный интеллект Аврора…
«Аврора? Что тут делает Аврора? – Петр с недоверием осмотрел кабину. – Она входила в автоматическую миссию, никак не в мою. И почему остальные обращаются с ней как с равным членом экипажа? Это же бортовой помощник, обычная железяка!»
Теперь он вспомнил детали. «Афина-Паллада» несла их троих к ледяной луне Юпитера. Кроме них на борту не было никого: на больший экипаж не хватило бы ни места, ни запасов ресурсов.
Оказалось, что даже атомному двигателю понадобятся огромные запасы топлива, чтобы доставить людей, батисферу и аппаратуру в систему Юпитера и вернуть все на Землю. Полный бак для обратного полета, который «Афине-Палладе» пришлось бы тащить с собой, делал из огромного корабля колоссальный. Более того, тонны сниженного горючего прямо под жилым модулем могли стать серьезной угрозой для экипажа. Но если не брать топливо с собой, где его взять на просторах космоса?
На помощь «Афине-Палладе» пришла сама Европа. Благодаря данным с зондов, ученые нашли компоненты для горючего в верхних слоях ее льда. И, пока батисфера с экипажем через пробитую буровой установкой скважину погружалась в океан, посадочный модуль с пустым баком должен был синтезировать из отвалов ледяной корки «рабочее тело» – топливо для возвращения на Землю.
– Коллеги! Через 10 минут начинаем гравитационный маневр в сторону Европы, – разнесся по кабине мягкий голос Авроры, а на потолке из россыпи ярких разноцветных фигур собралось изображение мультяшной совы.
В десятках метров внизу включился ядерный двигатель, и по кораблю прошла волна вибрации. Все в кабине ненадолго задержали дыхание. Хоть космос вокруг «Афины-Паллады» и был пустым, корабль не мог напрямую подлететь к Европе. Из-за огромной массы Юпитер создал в ткани пространства гравитационную «яму», и экспедиция влетала в нее по строго рассчитанной траектории. Одна ошибка – и корабль мог промахнуться, застрять на его орбите или, еще хуже, упасть в его атмосферу.
Оранжево-белый, словно мраморный шар, Юпитер занял половину доступного обзора. Корабль готовился лечь на длинный виток навстречу Европе. Среди космоса на экране беззаботно пританцовывала крохотная сова. «Она пытается нас развлечь? – недоумевал Петр. – Или за годы испытаний она сумела развить некое подобие чувств? Неужто Аврора радуется, что даже после отмены автоматической миссии она сможет побывать на Европе?»
© ООО "СПУТНИКС" | Изображение сгенерировано ИИ
Неожиданно по сове прошла легкая рябь. «Может, она так выражает свои эмоции?» – подумал Петр и пригляделся внимательней. Нет, мелкие волны шли по всему экрану!
– Петя, Степа, – раздался взволнованный голос Леонида, – вы тоже это видите…
Не успел он договорить, когда все устройства – клавиатуры, экраны, свет в кабине – моргнули и отключились. «Афину-Палладу» поглотила полная тьма, а затем ее вновь наполнил теплый свет ламп. Петр судорожно огляделся: работало все, только вместо просторов космоса перед ними снова была стена и потолок из белых плиток.
– Произошло аварийное отключение подачи энергии для сбережения электросетей, – раздался спокойный, но приглушенный голос Авроры.
– Что случилось?! Что это было?!
– Около 10 секунд назад был замечен скачкообразный рост показателей фона радиации в 50 000 раз выше нормы для этого района. Предположу только одно – вспышка радиации из далекого космоса. Кажется, мы снова столкнулись с «радиационным феноменом», впервые зафиксированным зондом OrbiX в этом районе в 2050 году.
Петра тут же прошиб холодный пот, и он уставился в зазор между плитками на потолке. «Почему? – судорожно думал он. – Мы не видели ничего подобного уже много лет! Почему оно вернулось именно сейчас, когда мы вот-вот сядем на Европу?»
Петр пересекся взглядами со Степаном. Удивительно, как его зеленые глаза не теряли ясности даже в моменты смятения!
– Аврора, доложи о состоянии систем корабля, – раздался в тишине его твердый голос.
– Все системы жилого модуля стабильны. Научная аппаратура, в том числе и радиометр, пережили вспышку радиации. Была потеряна связь с камерами лобового экрана. Также наблюдаются аномалии в поведении ядерного двигателя. Для починки выдвинулись бортовые микро-роботы. В целях безопасности экипажа и целостности корабля до завершения работ двигатель будет отключен.
– А что с гравитационным маневром? – Леонид чуть не вскочил с места, но его удержали ремни безопасности. – Куда мы летим прямо сейчас, на остаточном импульсе?
Степан повесил в невесомости один из бортовых планшетов, и все трое напряженно вгляделись в растущие на глазах данные. Это была интерактивная карта, основанная на координатах корабля и небесных тел системы Юпитера. Дуга, которая соединяла «Афину-Палладу» с шаром «Европы», нервно мигала. Секунда, другая – и намеченный путь растаял, а вместо него из корабля выросло переплетение прозрачных кривых. И только одна, опоясывавшая Юпитер несколько раз, достигала Европы.
– Коллеги, из-за непредвиденных обстоятельств корабль «Афина-Паллада» упустил координаты, необходимые для заложенного в бортовой компьютер маневра, – сказала Аврора. – По расчетам, существующих запасов топлива не достаточно для более сложного, длительного пути и для посадки на луну. Сигнал SOS был отправлен и достигнет Земли в течение двух часов.
У Петра внутри все похолодело. И это его судьба? Стать новым плохим примером для потомков?
Степан внимательно всмотрелся в паутину возможных траекторий.
– Аврора права, – заключил он. – Мы упустили наш шанс на короткий путь. Думаю, ЦУП прикажет нам или дрейфовать на орбите Юпитера, или потратить остатки топлива, чтобы сесть на ближайшую луну. Кораблю спасательной миссии понадобится несколько месяцев, чтобы к нам прилететь. Наших запасов должно хватить, другой вопрос – где их ждать?
– Уж точно не кружить вокруг Юпитера! – выкрикнул Леонид. – По плану мы должны были провести эти месяцы на обратной стороне Европы, в том числе, чтобы она защитила нас от его излучения. Чем дольше мы пробудем в радиационных поясах без дополнительного экранирования, тем больше радиации накопим!
– Да, здесь оставаться нельзя, – кивнул Петр, стряхнув остатки смятения. – А то мы загнемся раньше, чем прилетят наши спасители. Коллеги, давайте подумаем, где нам лучше всего спрятаться.
Он подтянул к себе планшет, и на карте остались только те пути, что вели «Афину-Палладу» к крупнейшим лунам Юпитера – Галилеевым спутникам. Экран заполнили знакомые таблицы данных об орбитах, составах атмосфер и геологической активности. В этот момент Петр был бесконечно благодарен зондам OrbiX. Даже сейчас они продолжали кружить вокруг этих лун, а «Афина-Паллада» с ними связалась и собирала новые данные.
В ожидании ответа с Земли, чтобы не потерять присутствие духа, экипаж бурно обсуждал, куда им прикажут сесть. Луну Ио отмели сразу: в этом вулканическом аду посадочный модуль не выжил бы и недели, а в случае опасности у корабля не хватило бы топлива, чтобы выйти за пределы влияния Юпитера. Долго думали о Ганимеде, но его тонкая магнитосфера не могла дать экипажу серьезную защиту от радиации на долгий срок. Потому лучшим вариантом казалась Каллисто, «младшая сестра» Европы. Далекая от Юпитера, она была всегда повернута к нему только одной стороной. Потому на обратной стороне Каллисто уровень радиации оставался довольно низким. Ее поверхность состояла из смеси льда и минералов, скрывая собственный глобальный океан жидкой воды. Буровая установка, к сожалению, не смогла бы пробить в ней скважину. Но, что важнее, посадочный модуль мог добыть на Каллисто лед и выработать из него «рабочее тело».
– С пустыми баками после посадки не останемся! – радостно воскликнул Леонид, а Степан поддержал его улыбкой.
С ними согласился и ЦУП. Экипажу пришло сообщение с расчетами новой траектории. Приказ был прост: выйти на орбиту вокруг Каллисто и ожидать новых распоряжений. Снова включился двигатель, по кораблю прошла мелкая дрожь, и Петр невольно вцепился в подлокотники кресла.
– Коллеги, приношу глубокие извинения, – раздался спокойный голос Авроры, – Бортовые роботы продолжают починку внешних камер. Лобовой обзор с видом из космоса на неопределенное время не будет доступен.
Первые минуты космонавты напряженно сидели, упершись взглядами в белую плитку. Они не могли слышать звуки двигателя из жилого модуля, поэтому по вибрации кабины пытались прочувствовать, исправно ли сгорает «рабочее тело» под воздействием ядерного синтеза. Но мелкая дрожь была ровной, и экипаж все-таки позволил себе расслабиться и отдаться на волю автопилота. Тому не были нужны камеры – корабль летел, повинуясь присланной программе и заложенной в него симуляции всех крупных тел в системе Юпитера, чье поведение было математически просчитано наперед.
Место тревоги в душе Петра заняла печаль, ведь он практически увидел ледяные просторы Европы… Но теперь «Афину-Палладу» ближайшие 2-3 месяца ждали только черные, кое-где заснеженные камни да круглые пятна льда. Может, им улыбнется удача, и это непредсказуемое, неприятное совпадение закончится для экспедиции грандиозным открытием? Может, их полет все-таки станет для человечества значимым шагом в освоении внешней Солнечной системы?
– Я слышал, что в будущем на Каллисто хотят построить базу со станцией по производству топлива, – вдруг сказал Степан.
– Значит, это будет еще очень нескоро! – с важным видом ответил Леонид. – Помните: нам уже почти четверть века обещают базу на Марсе!
Он продолжил доказывать, что кроме лунной станции Nemeya человечеству пока ничего и не надо. Степан лишь молчаливо выслушивал его, а Петр уже хотел возразить, когда почувствовал, что что-то изменилось. И вправду: мелкая дрожь, которая проходила по кораблю, куда-то пропала.
– Коллеги, поздравляю! Мы вышли на орбиту около Каллисто, – торжественно объявила Аврора. – Также мы только что получили новое распоряжение из ЦУПа. Экипажу «Афины-Паллады» приказано осуществить аварийную посадку жилого модуля на обратной стороне луны. При выборе места посадки предлагается воспользоваться зондом OrbiX-К, собирающем данные о Каллисто. Также сообщаю, что повреждения, которые «радиационный феномен» нанес системе передачи изображения с камер, оказались существеннее ожидаемых. Лобовой экран будет неактивен на неопределенный срок…
– Погоди, почему они хотят, чтобы мы сами выбрали место посадки? – перебил ее Петр. – Как капитан, я приказываю: пусть нас сажает автопилот!
– Ошибка! – голос Авроры неожиданно превратился в холодный и ровный, подобающий роботу. – Недостаточно информации для выполнения команды. Базы данных для выполнения запроса «посадка автопилотом» для этого района не обнаружены!
Пальцы Степана забегали по планшету, и что-то новое появилось на экране.
– Аврора не врет, – в зеленых глазах был страх. – Программа нашей миссии не учитывала посещение Каллисто. У компьютера «Афины-Паллады» есть только общая физическая карта луны в масштабе 1 к 15 миллионам. На ней видны крупные элементы рельефа, но ее недостаточно, чтобы безопасно посадить корабль. Автопилоту необходимы подробные 3Dмодели участка поверхности, для создания которого нужны…
– Спутники дистанционного зондирования, – Петр тяжело вздохнул. – Аппараты, которые должны были лететь с автоматической миссией в систему Юпитера. Миссией, которая нам проиграла.
– Но как же мы сядем? – Леонид был не на шутку напуган. – Карта у нас плохая, компьютер не хочет сотрудничать, а наружу посмотреть мы не можем. Господи, даже зонд OrbiX-К – и тот бесполезен в этой ситуации!
Вдруг в памяти Петра всплыли чьи-то слова. Знакомый женский голос увлеченно объяснял ему, как работают эти зонды. Что они способны на многое, нужно только креативно использовать научные приборы, которыми они оснащены…
– Аврора, выведи на лобовой экран карту обратной стороны Каллисто! – уверенно скомандовал Петр, и перед ними раскинулось темно-серое полотно с редкими вкраплениями белого. – Мы должны выбрать такое место, которое легко сможет найти спасательная миссия.
– Предлагаю сесть в районе бассейна Вальхаллы, – Степан указал на крупное пятно на экваторе, обрамленное множеством тонких колец. – Это самая известная деталь поверхности Каллисто, в центре которой мы сможем найти много льда без примесей.
– Похоже на мишень, не промахнемся, – задумчиво добавил Леонид. – Но это не ровная площадка. Как сесть вручную, если у нас даже обзора нет?
– Зря ты назвал зонд бесполезным, – ответил Петр. – Нам известны координаты места посадки, так? А зонд уже много лет собирает самые разные данные о Каллисто. В том числе и об отражении галактического излучения от разных районов ее поверхности. Мы можем использовать эти данные, как летучие мыши – эхолокацию.
Вдруг глаза Степана вновь загорелись зеленым огнем, и он бросился печатать. Через несколько секунд карта приблизилась, наклонилась, и из плоской картинки превратилась в трехмерную модель, покрытую серой текстурой.
– Создана высокоточная симуляция пути к месту посадки, – отрапортовала Аврора.
– Тогда приступим к снижению. Все готовы? – спросил Петр, взяв в руки ручку управления, и его коллеги уверенно закивали. – Тогда командую: отсоединить посадочный модуль!
Резкий толчок – и всех космонавтов одновременно вжало в кресла.
© ООО "СПУТНИКС" | Изображение сгенерировано ИИ
– Поехали!
Статичное изображение Каллисто дернулось и вдруг обрело жизнь. Серая сфера неотвратимо приближалась. Из моря полигонов выросла россыпь кратеров, бугров и впадин. Они исчезали за границами экрана также быстро, как и появлялись из недр модели. И только в самом центе оставалась Вальхалла – гигантский бассейн, амфитеатр с сотнями рядов, распускавшийся из грязной земли, словно невероятных размеров цветок.
Для Петра исчезли соседние кресла, стенки кабины, космос за бортом. Голоса Леонида, Степана и Авроры отошли на третий план. Даже зов Европы, который манил его десятки лет, совсем затих.
Раз в несколько секунд Петр бросал тревожный взгляд на уменьшавшиеся цифры в углу экрана: «До поверхности осталось 3000 метров… 2000…» Мир сжался в узкий тоннель, на одном конце которого была трясшаяся стальная коробка «Афины-Паллады», а на другом – десятки колец, зазывавших потерявший курс корабль в сияющий центр.
– Починка связей с внешними камерами завершена! 1500 метров до поверхности…
Экран моргнул, и трехмерная модель превратилась в смесь камня и льда. Прямо на них пустым взглядом смотрел космический глаз. Вальхалла разверзлась, что-то огромное понеслось вверх, и кабину «Афины-Паллады» озарил ослепляющий, разрушающий свет…
– Нет!
Что-то ударило Петра Волкова по спине, и он судорожно замахал перед собою руками. Вокруг была чернота, и где-то наверху горел блеклый бело-синий свет. Неужели он погиб?
«Погодите, – Петр заморгал и ощупал себя. – Вроде жив». Рубашка, штаны, на шее болталась ключ-карта. Он был в офисном кресле, упавшем на пол, и с трудом поднялся: «Ни корабля, ни Каллисто… Приснится же!»
Петр задумчиво поглядел в окно, за которым переливались огни ночной Москвы. Если бы сон был правдой, что же погубило корабль? Водяной джет? Нет, это не возможно – на Каллисто их нет. Смог бы корабль успешно прилуниться? Вряд ли, такая 3D модель не дала бы нужной для навигации точности. А если бы Петр видел поверхность, смог бы посадить модуль на глаз?
Экраны вместо иллюминаторов, роботы-ремонтники – о таких технологиях в настоящем могли только мечтать, но даже с ними экспедиция так и не достигла цели. «Хуже того, мы погибли», – Петр перебирал все возможные «если», но всегда что-то шло не так. Снова и снова его воображение рисовало трагедии, которые стоили жизней трех космонавтов. «Слишком много непредсказуемых переменных», – крутились в голове слова Степана. Может, люди пока не были нужны на Европе? Ведь если бы с автоматической миссией случилась беда, на Земле просто попробовали бы заново, а не потратили бы огромные ресурсы для спасения тех, кто, возможно, был уже обречен.
Петр достал телефон: «Ха, так сегодня четверг! Может, сама Вселенная хочет спасти меня от страшной ошибки?» Он открыл диалог со Степаном Серовым и написал короткое:
«Пусть выиграют роботы».
Автор: А. И. Афанасьева